16.11.92 г.
Лекция N 7.
Прошлая лекция была посвящена III Вселенскому Собору - в
результате этого Собора (как я уже сказал, окончательным его
результатом нужно считать соглашение 433 года) Церковь прибли-
зилась к формулированию христологического догмата, но сама
формула еще е была дана, поскольку III Вселенский Собор, мы
видели, ограничился признанием православного характера некото-
рых текстов св. Кирилла и отказом в таком признании двум
посланиям Нестория св. Кириллу. Это еще не было в собственном
смысле определением ве ы. Вследствие осуждения Нестория, кото-
рый закончил свои дни в далекой египетской ссылке, от Церкви
откололись его последователи - образовалась несторианская об-
щина. Родиной самого Нестория и родиной несторианства как осо-
бого богословского явления был Сирия. О Нестории говорили, что
он персидского происхождения - в то время <169>персами<170>
называли не персов в собственном смысле, а восточных сирий-
цев. Сирия была предметом спора между великими державами,
между Римской империей и Персидским госуд рством, и эта
постоянная вражда двух царств сказалась на истории нестори-
анской общины.
Постепенно несторианство оказалась вытесненным из Запад-
ной Сирии и локализовалось в Восточной Сирии, которая принад-
лежала Персии. Это, конечно, связано с большим в иянием в Си-
рии богословов, как епископ Феодор Мопсуэстийский, о котором я
уже упоминал, в свое время - соученик св. Иоанна Златоуста,
ему адресовано одно из первых творений Иоанна Златоуста <169>К
Феодору падшему<170>. (Феодор жил в одном монастыре с Иоанном,
но потом захотел вернуться в мир, чтобы жениться и начать
светскую карьеру юриста, и св. Иоанн Златоуст своим увещева-
тельным словом предотвратил возвращение Феодора в мир, и таким
образом Феодор стал одним из виднейших сирийских богословов -
сирийских в чисто территориальном смысле, ибо богословствовал
он на греческом языке). И вот, не Несторий, а именно Феодор,
впоследствии епископ Мопсуэстийский, стал главным богословом
возникшей несторианской общины. Сама по себе несторианская
церков была чисто национальным явлением - она локализовалась в
Восточной Сирии и стала чисто сирийской. Наряду с сильным
обаянием той линии богословия, что представлена, прежде все-
го, Феодором, консолидации общины содействовал и политический
фактор. До тех пор, пока христианская Церковь в Персии была
православной, связанной с имперской, Римской церковью, она
рассматривалась персидскими властями как враждебное явление.
Когда произошло церковное разделение, когда эта восточ-
но-сирийская церковь окончатель о утвердилась в несторианской
ереси, отношение правительства к ней совершенно изменилось.
Она перестала преследоваться по политическим мотивам, и власти
стали ей благоприятствовать. Впоследствии, уже в начале второ-
го тысячелетия христианской эры нест рианская церковь пережила
большой взлет - период большой миссионерской активности.
Несторианские миссионеры достигали восточной оконечности Азии
и, между прочим, это в каком-то отношении сказалось на судьбе
России. В то время, когда Русь подпала монг ло-татарскому игу,
ее поработители еще не были мусульманами, они оставались языч-
никами, но в великой Монголо-татарской империи было очень
сильно влияние христиан несторианского толка. В силу этого
влияния отношение завоевателей к христианской Церкви ыло не
просто терпимым, а весьма благоприятным. Впоследствии, когда
татары приняли ислам, их отношение к христианской Церкви пре-
терпело изменение в худшую сторону. Сказав о несторианстве, о
том, что несторианство идентифицировалось с одной определенной
нацией, нужно вообще коснуться национальной проблемы, как она
теперь нами понимается. Хотя в те времена национальному воп-
росу не придавалось такого огромного зна ения, как в новой
истории, христианство, однако, было мощным стимулом роста на-
ционального самосознания, христианская вера призывала к нацио-
нальному бытию те народы, которые только начинали себя осозна-
вать. В других случаях она возвращала к национальн му самосоз-
нанию народы, бывшие ранее в подавленном, угнетенном состоя-
нии. Попытаюсь это конкретизировать, возьмем для примера Кав-
каз. Здесь уже в начале IV в. происходит христианизация Арме-
нии и в том же IV в. - христианизация Грузии.
В обеих страна создается алфавит, - оригинальный, хотя и
на основе греческого, - и начинается очень быстрый рост наци-
ональной культуры. Несколько иная картина в Египте. Египетский
народ был уже давным-давно завоеван греками, потом римлянами и
в силу этого как бы в ключен из культуры, потому что вся еги-
петская элита, - аристократия, интеллигенция, - элинизирова-
лась, и египетский язык сохранялся только в низах населения
Египта, преимущественно в сельской местности. В то же время,
как в таком городе, как Алекс ндрия и вообще в больших горо-
дах, египетский национальный элемент как бы и не ощущался
вовсе. И вот с первых же веков христианства происходит нацио-
нальное возрождение египетского народа, уже обновленного
христианской верой. Возникает новая египетская письменность
(если прежде египтяне пользовались иероглифами, то христиа-
не-египтяне создают свой национальный алфавит, почти полностью
совпадающий с греческим) и начинается развитие культуры. В IV
в. происходит крещение далекой Абиссинии (Эфиопии). О рещении
министра эфиопской царицы упоминается уже в Новом Завете, но
Эфиопия <169>Деяния Апостолов<170> - это Эфиопия в широком по-
нимании, т. е. страна, которая лежала к югу от Египта, пример-
но на территории нынешнего Судана. Теперь же, в IV в. проис
одит крещение Абиссинии, которая находилась там, где и нынеш-
няя Эфиопия. Обычно крещение целого народа происходит по одной
и той же схеме - христианские миссионеры обращают царя, и царь
совершает крещение всего народа. Так было в Армении, так было
в рузии, так же произошло и в Абиссинии, где миссионером ока-
зался молодой человек, попавший в рабство из Египта и
впоследствии достигший высокого положения при царском дворе. О
крещении готов я уже говорил, оно связано с деятельностью
миссионера Вульфилы, который тоже происходил из христианской
семьи и попал к готам в рабство. Поначалу этот процесс станов-
ления наций в единой христианской Церкви имел целиком положи-
тельное начение, потому что создание национальных культур по-
могало лучшему усвоению содержания христианской веры различны-
ми народами.
И впоследствии, мы знаем, Восточная христианская Церковь
никогда не отказывалась от принципа национальных культур. Она
не зн ла того имперского комплекса культурного превосходства,
который сложился в Западной церкви. В Западной церкви, правда,
значительно позже, было сформулировано учение (не ставшее,
впрочем, официальным), о том, что есть только три священных
языка: еврей кий (который и не имел уже в ту пору никакого
практического значения), а также латинский и греческий. Сог-
ласно этому учению, и богослужение, и богослужебный текст Свя-
щенного Писания допустимы только на этих языках. На Востоке,
при всем преобладании в Церкви греческого элемента, такой
доктрины никогда не возникало. Но уже в V в., мы видим, этот
процесс христианского возрождения наций начинает сказываться и
отрицательными сторонами, появляется национальный сепаратизм,
который соединяется с еретичес им учением. Это произошло на
примере несторианства, но если отпадение несториан было
все-таки явлением довольно частным, то уже через несколько
десятилетий произошло гораздо более страшное церковное разде-
ление, которое связано с событиями, последовав ими не-
посредственно за III Вселенским Собором. К ним я сейчас и пе-
рехожу. Св. Кирилл Александрийский умер в 444 году. Вообще го-
воря, в первой пол. 40-х годов V в. происходит смена поколе-
ний, приходят новые люди, которые возглавляют главнейшие ка-
федры. Преемником св. Кирилла на Александрийской архие-
пископской кафедре станов тся его племянник Диоскор. Вообще в
Египте замещение Александрийской кафедры совершалось по ди-
настическому принципу - место умершего архиепископа занимал
его племянник, который уже загодя готовился к этому служению
(так, сам св. Кирилл был племяннико еп. Феофила). В церков-
но-политическом отношении Диоскора можно считать продолжате-
лем св. Кирилла, но он не обладал очень многими достоинствами
своего дяди.
Прежде всего он не был таким богословом, можно сказать не
был богословом вовсе. И, кроме того если св. Кирилла отличала
определенная властность, то у Диоскора властность переходила
в самый настоящий авторитаризм, который ни с чем не хотел
считаться. Новое столкновение Александрии с Константинополем
произошло по поводу учения, которое начал р спространять один
из весьма уважаемых константинопольских монахов, настоятель
одного из столичных монастырей, архимандрит Евтихий. Этот Ев-
тихий в богословии был, как он сам считал последователем св.
Кирилла. Однако, незаметно для себя, пришел к таким выводам, с
которыми сам святитель ни в коем случае не согласился бы. Од-
носторонне раскрывая формулу св. Кирилла о единой природе Бо-
га-Слова воплощенного (я вам уже говорил, что она не принадле-
жит самому св. Кириллу, и в творениях его эта заимствованн я
им формула уравновешивается высказываниями, в которых он приз-
нает реальность двух природ во Христе). Евтихий делает такие
выводы: во Христе человечество растворяется в Божестве, как
капля меда в океане. Евтихий не отрицает, что человеческая
природа сохраняется во Христе, но подобно тому, как капля ме-
да, растворившись в океане,становится совершенно неощутимой,
так, по его представлениям, человечество во Христе полностью
претворяется в Божество. Это учение уважаемого константино-
польского архиманд ита, который имел очень большое влияние при
дворе, встретило противодействие со стороны константино-
польского патриарха, святого Флавиана. Св. Флавиан созвал со-
бор, на котором осудил Евтихия. Осуждение это одобрил римский
папа, святой Лев Великий.
По оводу учения Евтихия папа Лев составил изложение веры,
которое называется <169>Томос (свиток) к Флавиану<170> - оно
адресовано константинопольскому архиепископу и предлагается
ему как правильное и окончательное изложение православной
христологии. Низложенный и осужденный Евтихий апеллировал к
тому же римскому папе, кроме того, он апеллировал в Александ-
рию, где в связи с характером своего богословия совершенно
обоснованно рассчитывал встретить поддержку. И, естественно,
он апеллировал и к импе атору. Феодосий II повелел созвать
Вселенский Собор. Как я уже говорил, император отличался сла-
боволием, и полностью отказался от влияния на дела Собора.
Председательствовать на нем он предоставил никому иному, как
Диоскору Александрийскому. Этим, ко ечно, исход Собора был
предрешен. Собор открылся в 449 г. в том же городе, где прохо-
дил III Вселенский Собор, т. е. в Ефесе. Диоскор создал на нем
обстановку настоящего морального террора. Естественно, Евтихий
был восстановлен, Флавиан Константинопол ский низложен и отп-
равлен в ссылку; очень скоро, по пути в ссылку, святитель Фла-
виан скончался. Было объявлено о низложении некоторых других
иерархов, неугодных Диоскору. Противники Диоскора называли се-
рию расправ с неугодными <169>человекоубийством< 70> в фигу-
ральном смысле - до человекоубийства в смысле буквальном там
все-таки не доходило, хотя ситуация была бурной и Диоскор все
время, так сказать, бряцал оружием и угрожал самыми суровыми
расправами. Римские легаты, которые присутствовали на Еф сском
Соборе, не могли принимать в нем реального участия, поскольку
они не знали греческого языка, однако они все-таки заявили по
поводу его деяний свой протест и покинули Ефес, не подписав
никаких соборных определений.
Очень скоро папа св. Лев Велик й назвал этот Собор
<169>разбойничеством<170>, и под этим названием Собор и вошел
в историю, он так и называется <169>разбойничий собор<170>,
или <169>Ефесское разбойничество<170> 499г. Диоскор одержал
решительную победу во всей Восточной Церкви, он назначил
епископов в Константинополь и в Антиохию, в то время, как ие-
русалимский архиепископ св. Ювеналий уже был на его стороне.
Таким образом, мы видим, что все четыре восточных патриа хата
оказались как бы заодно и поддерживали, по крайней мере в лице
своих предстоятелей, <169>разбойничий собор<170>. Меньше чем
через год после Ефесского разбойничьего собора, император Фео-
досий II внезапно скончался в результате неудачного падения
лошади, и это в корне изменило положение дел, к власти пришла
сестра императора, святая Пульхерия, которая не была согласна
со своим братом в вопросах церковной политики. Поскольку, по
понятиям того времени, женщина не могла править государством,
св тая Пульхерия избрала себе мужем одного из сенаторов, Мар-
киана, который и стал императором. Фактически они правили
вместе и у святого Маркиана сразу появилась мысль созвать Все-
ленский Собор.
Началась переписка по этому поводу - в частности, с папой
Л вом, у римского папы св. Льва были свои причины не желать
нового Собора - с одной стороны он опасался, что дело окон-
чится тем же, что и на Соборе 449 г., поскольку все патиарха-
ты, кроме Римского, были в руках сторонников Диоскора. С дру-
гой стороны у апы было очень сильное и определенное сознание
своего примата (первенства) во всей Вселенской Церкви. Папа
считал, что если он высказался по вопросу вероучения (как он
это сделал в своем <169>Томосе к Флавиану<170>), то всем
остальным епископам остае ся для подтверждения своего пра-
вославия только подписаться под его определением. Но на Восто-
ке были совсем другие представления о церковной жизни, об уп-
равлении Церковью и т. п., там считали, что Собор необходим,
тем более, что нужно было отменить ре ение Ефесского Собора,
который хоть и был разбойничим, однако формально считался за-
конным, как созванный и одобренный императором.
Так что, несмотря на нежелание Льва Великого Собор
все-таки состоялся. Местом его проведения хотели сделать город
Никею с которым связывались славные воспоминания о I Все-
ленском Соборе, но потом решили избрать другой город - Халки-
дон, который был гораздо ближе, чем Никея, к Константинополю
(он располагался на азиатском берегу Босфора прямо против
столицы). Такая близ сть к Константинополю позволяла Собору
постоянно сноситься с императором. Император Маркиан, в отли-
чие от своего предшественника Феодосия II, не хотел упускать
Собор из-под своего контроля. Если на Ефесском Соборе 449 г.
председательствовал Диоскор, о на Соборе Халкидонском предсе-
дательствовали почти на всех сессиях представители императора
- их было 19, и они обеспечивали работу Собора в нужном нап-
равлении. От двух предшествующих Соборов, - III Вселенского, а
также Ефесского разбойничьего -, IV Вселенский Собор отлича-
ется очень хорошей организацией, которая стала возможной иск-
лючительно благодаря императорскому контролю. Халкидонский Со-
бор состоялся в 4 1 г. Он имел 11 рабочих дней, в некоторые из
этих дней проходила не одна, а две сессии, и почти на всех
заседаниях Собора, кроме двух, председательствовали, как было
сказано, императорские представители. Только на одном из засе-
даний, когда обсуждался заранее решенный вопрос об осуждении
Диоскора, председательство предоставили легатам римского папы,
и еще на одном из заседаний председательствовал сам император
Маркиан. Когда Собор открылся, его участники были рассажены в
церкви св. Евфимии в два р да: с одной стороны - римские лега-
ты и те, кто к ним примыкал, с другой - главы Восточных церк-
вей: Диоскор, а также епископы Константинопольский, Антио-
хийский и Иерусалимский. Во главе Собора сидели императорские
представители, как председатели Собор
Сразу же после окончания первого заседания римские лега-
ты потребовали, чтобы Диоскор был немедленно переведен в число
подследственных и лишен права участвовать в Соборе наряду с
другими участниками. Это требование было удовлетворено, Ди-
оскора перев ли с его места в ряду других епископов на место в
середине собрания, которое предназначалось для подсудимых. На
последующие заседания он не явился, и в силу этого был заочно
осужден, причем осужден (это важно отметить) не как еретик, но
как нарушител церковных канонов. Дело в том, что в бо-
гословском отношении подавляющее большинство участников Собо-
ра были последователями св. Кирилла Александрийского. Именно
поэтому очень многие из них всего два года назад поддержали и
деяния Диоскора на Ефесском Соборе 449г. Так что Собору
предстояла нелегкая задача: он должен был дать определение ве-
ры, лишенное какой бы то ни было односторонности. Была од-
носторонность у некоторых последователей Антиохийской бо-
гословской школы, которая вылилась в ересь несто ианства, но
была также односторонность и у многих последователей богосло-
вия св. Кирилла, как мы это видели на примере архимандрита Ев-
тихия. Для легатов римского папы дело представлялось очень
простым: Собор всего-навсего должен подтвердить то определение
веры, которое уже составлено в Риме. Но Халкидонский Собор не
стал этого делать,несмотря на высокие достоинства <169>То-
моса<170> Льва. ногие участники Собора хотели вовсе уклониться
от формулирования христологического догмата, потому что гораз-
до легче было сослаться на Никейский и Константинопольский
Символы Веры, сослаться на учение св. Кирилла, апробированное
III Вселенским Соборо , нежели составлять новое вероопределе-
ние.
Однако Церковь имела потребность в соборном вероопределе-
нии, и император Маркиан продолжал настаивать на том, чтобы
Собор его дал. Собор в конце концов подчинился и так появилось
знаменитое Халкидонское веро пределение. Оно говорит о том,
что в Господе Иисусе Христе в едином Лице или единой ипостаси,
соединяются две природы, - и соединяются неслиянно, непрелож-
но, нераздельно, неразлучно. Перед нами четыре отрицательных
определения. Что здесь имеется в ви у? Неслиянное соединение
природ - это такое соединение, при котором каждая природа - и
Божественная, и человеческая - сохраняет свои свойства в пол-
ном объеме. Непреложное соединение- это соединение, при кото-
ром человечество не прелагается, не превращ ется в Божество,
и, наоборот, Божество не превращается в человечество. Эти два
первых определения осуждают монофизитскую ересь, первым и
весьма крайним выразителем которой был Евтихий. Вторые два оп-
ределения - <169>нераздельно<170> и <169>неразлучно< 70> -
осуждают несторианскую ересь. Самой общей задачей, которая
стояла перед Халкидонским Собором, было согласование, приведе-
ние к единству богословия двух школ - Александрийской и Антио-
хийской. Между этими двумя школами была разница по существу,
которая еще усиливалась терминологичес ими различиями. Если
формулировать эти богословские расхождения в двух словах, то
можно сказать, что александрийское богословие и учит о вопло-
щении Бога-Слова, в то время как антиохийское - что Бог-Слово
воспринял человека. Александрийское богословие подчеркивает
единство Богочеловека, антиохийское богословие имеет тенденцию
разделять единого Богочеловека на два лица. Это выражается да-
же и терминологически. Антиохийские богословы обычно говорили,
что во Христе две природы, две ипостаси, два лица. Правда,
нужно отметить, что греческое слово <169>просопон<170>- лицо
(этот термин надо знать обязательно), в то время не имел столь
определенного значения, столь определенной связи с понятием
личности, какое он получил после. Потому что, вообще говор ,
слово"просопон" имеет различные значения: скажем, в античном
театре оно обозначало <169>маску<170> и смысл его часто сво-
дился к внешности, к обличию. Когда в таком смысле говорится о
двух лицах во Христе, это может иметь вполне правосланое зна-
чение потому что и мы тоже говорим о <169>зраке<170> раба, ко-
торый воспринял Сын Божий.
Но здесь все-таки есть явный терминологический дефект,
его чувствовал даже сам Несторий, который говорил о том, что
наряду с двумя природными лицами ("просопа") есть е е общее
лицо, <169>лицо единения<170> ("просопон эносиос") - термин,
изобретенный самим Несторием. Александрийское богословие, нап-
ротив, учило о единой природе, о единой ипостаси и о едином
лице. Такие термины, как <169>лицо<170> и <169>ипостась<170>
широко употреблялись уже в богословии IV в., когда шли трини-
тарные споры, т. е. споры о Святой Троице. Но для того, чтобы
эти термины с тем содержанием, которое за ними закрепилось в
ходе тринатарных споров IV века, были перенесены в область
христоло ии, потребовались значительные усилия, этого еще не
было в годы III Вселенского Собора, не было этого и в термино-
логии св. Кирилла Александрийского; при всей ясности своего
богословского видения, св. Кирилл - великий защитник единства
Богочеловека ст адал терминологической неточностью. В христо-
логии св. Кирилла понятие <169>природы<170> и понятие
<169>ипостаси<170> весьма близки, хотя, как вы, наверное, зна-
ете, еще в IV в. в области триадологии - учения о Святой Трои-
це - они имели разное значение Отцы IV в. учили о единой при-
роде Бога и о трех ипостасях или лицах.
При всех достоинствах <169>Томоса<170> папы Льва, в нем
не было прояснения терминов, там употреблялся латинский термин
<169>персона<170>, что соответствует греческому <169>просо-
пон<170> - <169>лицо<170>, но, как я уже вам пытался объ-
яснить, само по с бе слово <169>лицо<170> не имело четкого
значения. Такое значение придали ему отцы Халкидонского Собо-
ра, которые в своем вероопределении отождествили <169>ли-
цо<170> и <169>ипостась<170>. Это было вполне в духе отцов IV
в., но это было и большим новше твом в области христологии и,
конечно, новым шагом вперед в уточнении христологического дог-
мата. В свете Халкидонского вероопределения и некоторые выска-
зывания св. Кирилла получают совсем другое значение. Там, где
св. Кирилл говорил о соединении во Х исте двух природ по
ипостаси, он вряд ли имел в виду такое точное значение, какое
эта его формула приобретает после Халкидонского вероопределе-
ния, после отждествления ипостаси с лицом. Халкидонский Собор
был весьма представительным Собором, на нем было, по разным
данным, около 500 епископов - может быть, даже несколько боль-
ше. Многие из них участвовали в Ефесском Соборе 449 г., хотя
он был гораздо менее представительным - число его участников
едва ли доходило до 150. В ходе Халкидонского Собора те
епископы, которые прежде поддерживали Диоскора, перешли на
сторону римского папы Льва и императора Маркиана. Хотя импера-
тор и старался вести себя корректно, но он не отказывался от
ру оводства Собором через своих представителей и его точка
зрения, его намерения вовсе не были секретом - они заранее бы-
ли известны. И можно сказать, что очень многие епископы переш-
ли на сторону православия, в основном, по побуждению императо-
ра. III Вселенский Собор был среди семи Вселенских Соборов са-
мым антиимператорским. И хотя никто на нем не выступал против
императора (да это было и немыслимо), но при всех изъявлениях
лояльности, которые делали отцы Собора, он состоялся все-таки
против оли императора, и впоследствии пришлось приложить боль-
шие усилия для восстановления нарушенного в Ефесе церковного
единства.
В Халкидоне, конечно, не было ничего подобного, но этот
Собор имел другую интересную особенность - ни прежде, ни после
Халкид нского Собора, ни один из Вселенских Соборов никогда не
шел так далеко в смысле признания притязаний римского папы на
первенство в Церкви. Иными словами, Халкидонский Собор из всех
семи Соборов был самым проримским, но это вовсе не означало
отождеств ения воли его отцов с директивами римского папы. Я
уже говорил, что Халкидонский Собор отказался просто-напросто
подписаться под <169>Томосом<170> Льва, а напротив, составил
свое собственное вероопределение. Еще более это сказалось в
канонических тру ах Собора; как и предшествующие Вселенские
Соборы, Халкидонский Собор выработал несколько церковных пра-
вил. Вот знаменитое 28 правило Халкидонского Собора, которое
касается Константинопольского архиепископского престола. Собор
подтверждает то, что бы о провозглашено еще II Вселенским Со-
бором, а именно, что Константинопольская кафедра - это вторая
во Вселенской Церкви кафедра после Римской. Причем он обосно-
вывает это не происхождением кафедры от кого-либо из апосто-
лов, но ее политическим значением Поскольку Константинополь,
как и Рим, - это столица империи (в ту пору империя разделена
на две половины), и в Риме есть свой император, то и архие-
пископ столицы должен занимать соответствующее место в цер-
ковной структуре.
Папа Лев Великий и слышать не хотел об этом правиле. Во-
обще, он был не очень доволен тем, что Собор состоялся, и
только поставленный перед фактом созыва, согласился послать
своих представителей в Халкидон. Примерно через два года после
Халкидонского обора св. Лев согласился наконец подтвердить его
деяния, но заявил, что это относится исключительно к вопросам
вероучения. Что же касается канонов Собора, он отказался их
принять. Впоследствии, правда, эти Халкидонские каноны были
формально подтвержд ны и в Риме, но практического значения это
не имело, ибо церковная жизнь развивалась на Востоке и на За-
паде по-разному, и фактически каноны Вселенских Соборов имели
очень мало значения в жизни Западной Церкви. Запад жил, руко-
водствуясь папскими декре алами, т. е. единоличными или собор-
ными деяниями римских пап - папы не отрицали соборного принци-
па и время от времени собирали в Риме небольшие поместные со-
боры. Поэтому Халкидонский Собор нам интересен не только как
источник ясно выраженной на все в емена православной христоло-
гии, но и как место весьма острого столкновения различных
представлений о Церкви. Представление западное исходило из
идеи римского примата (св. Лев Великий - один из весьма энер-
гичных представителей этой идеи), восточное пр дставление тре-
бовало для решения важнейших вопросов созыва Соборов с возмож-
но более полным представительством (хотя все епископы никак не
могли присутствовать ни на одном из Вселенских Соборов, - это
мы должны твердо знать) и отдавало значительное ме то в цер-
ковной жизни императору. Впрочем, надо сказать, что и сам папа
Лев Великий, выразитель идеи римского примата, не был чужд им-
перской идеи. Он тоже признает за императорами очень большое
значение в церковной жизни. В некоторых случаях он говори чуть
ли о непогрешимости императора в вопросах веры, в других он
признает за императорами священнническое достоинство. Конеч-
но, это еще не утверждение, что императорское звание есть не-
кая ступень священства, вроде пресвитера или епископа, но
вместе тем - признание определенных прерогатив императора в
области вероучения и церковной администрации. Так что и в то
время, несмотря на все различие между Западом и Востоком, ко-
торое уже ощущается, Церковь все же остается единой.
